Снег над океаном [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

— Сэр, но советы потому и не въехали в Европу на танках. Хотя было две попытки. Венгрия, пятьдесят шестой. И Чехия, шестьдесят восьмой. И войска в Афганистан они тоже вводили!

— Да. И как последние придурки, вкидывали грузовики денег в школы, больницы, дороги. А теперь наши же люди говорят: вот развалины больницы, построенной шурави, которую по ошибке разбомбили американцы! Вот военный городок шурави, там живет наш славный эмир, потому что в зданиях еще остались от шурави водопровод и скважина.

А вот пустырь, где стояла база инглезов. Уходя за море, они забрали с собой даже унитазы, а стены снесли кувалдами. Мы понимаем, у инглезов много дерьма и мало унитазов. Наверное, унитазы им нужнее. Правоверным они точно ни к чему, так что не жалко. Но вот зачем сносить стены? Инглезы боятся, что из их картонных построек мы будем грозить Вашингтону? Так для этого у нас есть горный Бадахшан, из которого Ахмад-шах Масуда шурави достать не смогли…

— Сэр, но советы на самом деле угнетали свое население, с этим даже они сами больше не спорят. Все русские мечтали о грин-карте, все русские мечтали свалить на запад. Они же, кроме танков, ничего делать и не умеют!

— Джеймс. Когда русские танки будут в Канаде и Мексике — как наши танки стояли на базах в Германии, Польше, Латвии, Турции, Монголии и Японии — тогда можно сравнивать. Пока что конфликты, где советы вводили регулярные войска, можно пересчитать по пальцам неумелого плотника. Корея, Венгрия, Чехия, Афганистан. Во Вьетнаме мы похоронили полмиллиона, а советы отделались инструкторами. От Кубы их вовсе отогнали.

Джеймс, к чему весь этот Фултон? Вы опять где-то лажанулись, и пытаетесь истерикой скрыть картину? Так мы не в России, где проходят лозунги. Что еще там у вас?

— Сэр, но какая же это истерика? Я, как разведчик, не могу планировать операцию, если я не понимаю, ни чем напугать человека, ни чем подкупить.

— Так идите в советологи, черт бы вас побрал! Удалось предсказание — премия, орденок. Не удалось — «Проклятые русские непредсказуемы». Хватит выдумывать глупости! Русские такие же, как мы. Они не жрут людей. Предлагайте им стейк с виски! И переходите уже к делу.

— Сэр. Позавчера ночью наш человек на индийском корабле наблюдал в кафе возле рынка беседу вот этих двух женщин. Фонари там последний раз мыли перед войной, но наша ночная оптика выше всяких похвал. Вот прекрасные фотографии.

— Мы сразу докладывали, что захваченные Туманники принесут больше пользы в эм-ти-ай, чем ловя зубами русские ракеты. Если бы военные не побоялись впустить русалок на материк. Но теперь говорить поздно. Дайте фото… Вот это знакомства у Рицко Акаги! Теперь пусть только сунется в Стокгольм, я ей Нобелевку лично на лоб прибью.

— Сэр. Из всей беседы нам удалось расшифровать одну фразу.

— Как вам вообще хоть что-то удалось?

— Наблюдатель умеет читать по губам. Хотя собеседницы и прикрывали рты ладонями, но кое-что мы разобрали.

— По записи? Или ваш человек знал русский?

— Беседа шла на нашем языке, сэр.

— И что же это за фраза… «Она тоже пообещала не вредить людям, пока мы с тобой живы. Но прибавила, что срок жизни человеческой недолог.» Да, Джеймс, теперь я понимаю вас. Это, без сомнения, говорилось о русалке. Настолько могущественной, чтобы проводить собственную политику, без оглядки на Государство Тумана. Кто это? Конго? Бисмарк? Викрамадитья? Архараиса?

— Не знаю, сэр.

— Может быть, бешеная из диких?

— Но их почти не осталось, сэр. А скоро не останется вовсе.

— И что вы думаете, Джеймс?

— Если честно, сэр. Я завидую этой русской. Это все равно, что быть личным другом Чингисхана. Подумать только, наши возможные проблемы зависят не от ее воли, даже не от ее каприза. А всего лишь от ее существования!

— Джеймс, ваши предложения?

— Грохнуть или украсть русскую мафиози не так уж сложно, живет она в своем Роанапуре безвылазно. И эта неизвестная владычица морская тотчас проявит себя.

— Господи, Джеймс… Ваша стажировка в морской пехоте окончательно убила те невеликие мозги, что господь наш бог даровал вам от рождения. Вы имеете на втором конце провода некую неизвестную силу, способную поспорить с Государством Тумана. С Государством Тумана, которое только что влепило нам хук в челюсть. С чего мы начали беседу, Джеймс? С захваченных у нас кораблей! И вы предлагаете спустить с цепи это неизвестное нечто? А если оно окажется похуже Тумана, вы воскресите русскую?

— Сэр, убийство необратимо, похищение обратимо. Извинимся и выпустим. Хотя перед мафиози можно и не извиняться.

— Джеймс, человека без охраны можно хоть убить, хоть похитить, по выбору. Человека с охраной — только убить. Человека с охраной из нескольких десятков молящихся на нее русских штурмовиков… Я не уверен, что получится даже убить.

— Сэр, молодость этих штурмовиков давно прошла. Они уже меньше, чем их репутация.

— Окей, допустим, нам удастся ее похитить. А если не удастся, тогда что? Если концы вылезут наружу? Пять лет назад точно так мы прохлопали «Перекресток». И тоже, кстати, по милости этой же русской суки. Вы что, хотите, чтобы за нами пришли, как пришли за «командой пятьсот» на Соленый Берег? Возьмите дело в архиве и перечитайте, раз не соображаете сами.

— Сэр. Есть еще предложение. Несколько месяцев назад в русском поселке произошел случай. Инцидент. От городка остались развалины, а люди частично разбежались, частично погибли. Все случилось так быстро, что кагэбэ не успело замести мусор под половик, и мы об этом узнали.

По всем признакам, там у русских взбесилась русалка. И снесла пол-города. У нас имеются засланные русалки в Роанапуре. Можно поручить задачу им. Взбесилась бордельная кукла от непосильного труда, причем тут мы? Можно даже у русских помощи попросить. Дескать, у вас такое было уже, что посоветуете? А то вдруг у нас в Нью-Йорке случится. Или у вас в Москве. Неужели этот намек не дойдет до них, сэр?

— Уже лучше. Но если Балалайка все-таки понадобится потом живой?

— Сэр. А давайте снесем Роанапур, пока Балалайка в отъезде. Но распустим слух о ее смерти. На фоне руин слух будет, как минимум, правдоподобен. Если это неизвестное нечто проявится, то просто дадим в газетах опровержение. Дескать, «слухи о моей смерти сильно преувеличены». И мы не при делах, и чего взять с журналистов? И эта сраная Тортуга узкоглазых накроется, отплатим за Перекресток. Тут русские должны понять без всяких намеков: пока их подружки не прекратят воровать наши